В 2009 году я обучался на курсах скорочтения. Меня там учили, что для ускорения чтения надо выявлять в тексте доминанту, что улучшает понимание текста.

Если попытаться выявить доминанту проекта Стратегии государственной национальной политики РФ, то получится следующее: из проживающих в России народов авторы предлагают склеить некую «российскую нацию», для чего в административно-территориальном делении уйти от национальных образований (республик, автономных округов), вновь образованные укрупнённые субъекты Федерации примерно выравнять по социально-экономическим показателям (пункты 23.2 и 23.4) и жёстко пресекать печально известный уже «экстремизм» (пункт 23.3). Настораживает, что в «российскую нацию» хотят включить и гастарбайтеров путём их «адаптации и интеграции» (пункт 23.7).

Не вижу смысла обсуждать детали, потому что они подчиняются доминанте. На мой взгляд, доминанта Стратегии выбрана неудачно. Нации нельзя создавать искусственно, это длительный процесс, занимающий столетия. Для примера возьмём Испанию, существующую как единое государство с 1479 года. Казалось бы, через 500 с лишним лет можно уже говорить об испанцах как одной нации, и тем не менее баски и каталанцы с этим мнением не согласятся. У образованной в 1840 году Канады есть проблема Квебека, в созданной в 1830 году Бельгии фламандцы постоянно хотят отделиться от валлонов. Курды с XI века не могут ассимилироваться с турками. Да что нам заграница, если ещё недавно у нас существовала «новая историческая общность советский народ» - и где она теперь? Примеров более чем достаточно, чтобы понять, что «российская нация» есть явление из области ненаучной фантастики.

Не будем забывать и о кризисе национальных государств. Мир стал очень маленьким. 10 лет назад я учился на Президентской программе подготовки управленческих кадров, из 30 человек моего курса двое уже живут в Канаде (и это не мешает нам общаться по скайпу), ещё одна в Лондоне. Из одноклассников живут за границей минимум четверо — в Австралии, Англии, Штатах, Турции. Знакомые мне тюменцы имеют недвижимость в Черногории, последний отпуск я провёл в Египте. Как мне кажется, в таком тесном мире попытка создавать национальную идентичность в пределах государственных границ неактуальна.

Опять же, Россия постоянно пытается интегрироваться с другими государствами СНГ. Сейчас есть документы по созданию ЕАС. И что будет с «российской нацией» в случае продолжения интеграции? Переименуют в «евразийскую нацию»? Неужели не смешно?

Принцип эффективности Парето предполагает, что для достижения успеха необходимо заниматься теми элементами проблемы, вес которых составляет 80%. В России 80% населения составляют русские. Может быть, целесообразнее разработать Стратегию развития русского народа, тогда и остальные части проблемы рассосались бы? А то ведь обходились как-то без Стратегии национальной политики и Ермак Тимофеич, и Ерофей Палыч.

1.       В «Стратегии …» содержится два взаимоисключающих подхода к обеспечению целостности государства. Первый определен как «политика согражданства», направленная на утверждение «общероссийской гражданской идентичности», «российской нации». Второй представлен в виде тезиса об «объединяющей роли русского народа» и нацелен на сохранение «русской культурной доминанты».

В этой связи следует заметить, что гражданская нация есть ни что иное, как гражданское общество, формирующееся в процессе трансформации авторитарного режима в демократический и воспроизводящееся затем благодаря постоянному участию граждан в демократических процедурах. Так, по формуле Э. Ренана, «Существование нации – это (если можно так выразиться) повседневный плебисцит, как существование индивидуума – вечное утверждение жизни». Гражданская идентичность выстраивается на основе осознания человеком его собственного достоинства и достоинства других людей (общечеловеческие ценности); на основе каждодневного применения индивидуумом его прав и свобод (гражданские ценности и практики), на основе присвоения гражданами государства (демократическое правовое государство). Таким образом, государство укрепляется посредством постоянного совершенствования и расширения демократических практик.

Этнокультурная трактовка нации (второй подход) имеет своей целью этническую мобилизацию населения и обеспечение лояльности последнего на основе культивирования представлений об «общей судьбе», «традициях», «духовности и патриотизма», представлений о некоем внешнем враге (часто – спецслужбы зарубежных стран) и его «агентов» внутри страны, действия которых якобы являются причиной (обратимся к тексту «Стратегии …») «размывания и разрушения смыслов и ценностей культуры русского и других народов России, проникновения в культурно-информационную систему чуждых идей».

Суть этнокультурного подхода наиболее полно выражена, на наш взгляд, в пункте II.10 «Стратегии …», где в частности утверждается, что «… высокий уровень самосознания этнических общностей составляют интеграционный ресурс российской цивилизации, укрепления ее государственности …». С этим утверждением трудно согласиться. Во-первых, этническое самосознание есть по определению форма догосударственного (или, если говорить о современной российской ситуации внегосударственного) самосознания. Во-вторых, под влиянием расхожего представления о том, что каждый «этнос» в своем развитии проходит определенные этапы (род → племя → народность → нация) этнизация национальной политики (т.е. опора на этническое самосознание) может способствовать переводу «этнокультурных запросов» в плоскость проблематики «национального самоопределения», т.е. создания (или «восстановления») собственного государства. Наконец, «этнические общности», «диаспоры» очень часто возглавляют политические манипуляторы, выступающие от имени «своих» общин в явочном порядке, реализующие под видом «этнокультурных запросов» собственные политические и/или бизнес-проекты. Иначе говоря, этнокультурный подход не только противоположен идеи «общероссийской гражданской идентичности», но и чреват значительными издержками и рисками с точки зрения задачи обеспечения «целостности государства».

Формирование гражданской идентичности есть, по сути, преодоление этнического партикуляризма и его ценностных установок в процессе становления и воспроизведения гражданского общества. По большому счету дело становления «российской нации» не есть дело национальной политики в том смысле как последняя трактуется в «Стратегии …», но дело комплексной политической модернизации современного российского государства.

2.       Вызывают недоумение концепты «многонародная российская нация», «многонациональное государство». Термин «народ» сугубо бытовой, научного (т.е. строго определенного рационального) значения он не имеет. Тем не менее, иногда он используется как синоним «нации». Получается «многонациональная российская нация». Тоже самое происходит и с «многонациональным государством». Понятие «нация» уже давно легитимировано как синоним государства (Организация Объединенных Наций – это объединение государств; национальный суверенитет – это государственный суверенитет и проч.). В итоге непонятно, что же на самом деле имеется ввиду под «российской нацией» – «сообщество граждан Российской Федерации» (первый подход) или содружество имеющихся в России «этносов», точнее – «русского и других народов России» (второй подход)?

3.       Исходные положения «Стратегии …» базируются на пропагандистских клише, ставших в настоящее время мифологемами обыденного сознания – это, во-первых, некие «негативные факторы, обусловленные последствиями советской национальной политики»; во-вторых, тезис об «ослаблении государственности в 1990-е годы» (II.11); и, наконец, пресловутый «кризис политики мультикультурализма в европейских странах» (II.18). При том, что представленный в «Стратегии …» этнокультурный подход воспроизводит, по сути, советскую модель – «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки Великая Русь…» – ссылка на «негативные факторы, обусловленные последствиями советской национальной политики» выглядит, по меньшей мере, странно. Оценка российской истории 1990-х гг. исключительно как периода «ослабления государственности» является крайне односторонней. Что касается политики мультикультурализма, то она остается базовым государственно-политическим принципом европейских государств, США, Канады, Австралии и др. Дискуссии о проблемах и перспективах мультикультурализма в этих странах есть выражение общественного интереса к нему, одно из проявлений «повседневного плебисцита», а вовсе не кризиса. Нельзя строить исходные положения такого важнейшего для современной России документа как «Стратегия …» на мифических основаниях.

4.       Идеологические основы «Стратегии …» названы, но не определены. Вот только некоторые примеры: «смыслы и ценности культуры русского и других народов России», «традиции культуры» (II.14); «общероссийские социально-культурные ценности и правила поведения» (II.19); «нормы и традиции российского народа» (III.23.5). Кто и каким образом будет определять содержание этих понятий? Отсутствие четких дефиниций неизбежно приведет к их произвольному толкованию. Их эмоциональный заряд («ценности», «традиции») вряд ли будет способствовать утверждению «непредвзятого и ответственного» подхода к решению межэтнических проблем.

Активное использование в «Стратегии …» антиэкстремистской риторики может придать государственной национальной политике репрессивную направленность, превратить ее в еще одно средство борьбы с «мыслепреступлениями», на этот раз в сфере «межнациональных отношений».

В пункте II.15 совершенно справедливо указано: «Факторами, препятствующими проведению эффективной государственной национальной политики, являются коррупция, пороки правоохранительной системы, недоверие граждан к органам власти и управления, предвзятость некоторых их представителей к формам и способам самовыражения отдельных национальностей, неспособность обеспечить справедливость, защитить законные интересы людей».

Решение этих конкретных проблем, еще лучше с активным участием общественных организаций и движений, низовых инициатив, будет способствовать становлению российской нации. Наоборот, борьба за абстрактные «смыслы и ценности» будет только усиливать поляризацию общества по ценностным основаниям.

Резюме:

Думается, что утверждение «общероссийской гражданской идентичности» должно стать определяющей задачей «Стратегии …»; противоречащие ей подходы должны быть элиминированы; формирование «российской нации» должно быть осознано в качестве важнейшей задачи комплексного реформирования политической системы. Существующие в современной России межэтнические коллизии могут быть разрешены только благодаря появлению качественно новых форм социальной жизни, а именно российского гражданского общества.

Соотнесение себя с группой является одной из значимых потребностей человека, удовлетворяя которую он ощущает чувство принадлежности/сопричастности. Для части граждан России в качестве такой группы всё большую актуальность обретает этнос, проявляющий себя через визуальные образы (внешний вид человека, архитектура и т.д.), обряды и традиции, связанные со структуризацией повседневности (гигиена, распорядок дня) и ритуалы (свадьба, похороны и т.д.). Соотнося себя с тем или иным этносом через обозначенные основания, люди преодолевают чувство одиночества, самореализуются, избегают дискомфорта ощущений неопределённости. И это определяет положительное влияние этнической идентичности. Вместе с тем, трансформируясь в политические идеи, этнические смыслы могут наделять людей, независимо от их личностных качеств и заслуг, негативными свойствами, якобы присущими всей национальности, определять им место в обществе якобы соответствующее месту их национальной группы. Именно эти процессы лежат в основе распада общества через этномотивированные дискриминацию и насилие.

В преодолении этих процессов важную роль играет участие органов государственной власти и местного самоуправления и институтов гражданского общества. Как представляется, в целях формирования совместного видения проблемы, способов её преодоления и понимания своей роли в этом, необходима общая концепция национальной политики. Эту концепцию должны отличать:

1.                  ясность языка (употребляемых понятий);

2.                  формулировки предложений должны отражать логическую связь понятий между собой;

3.                  концептуальная однородность (в постановке проблем, целей, задач не должно использоваться взаимоисключающих подходов к осмыслению политического порядка);

4.                  содержательная непротиворечивость пунктов концепции;

5.                  концептуальная связь между всеми разделами и подразделами: поставленной проблемой, основными принципами, на которых основывается предполагаемое воздействие на проблему, выдвигаемыми целями её разрешения, задачами, указывающими способы реализации цели;

6.                  чёткая структурированность, позволяющая различным агентам национальной политики определять свою роль и необходимые направления действий, учитывающие его специализацию и предполагаемые ресурсы.

Тем не менее, представленный документ наряду с важными достижениями в осмыслении проблем национальной политики (глава 2, пункты 13, 15, 16), в решениях относительно выбора наиболее эффективных путей их (проблем) разрешения (политика согражданства и исключения этнических смыслов из политико-правовых отношений) имеет ряд принципиальных недочётов, исключающих позитивный вклад его достижений:

1.                  Концептуальная разнородность Стратегии, исходящая из взаимоисключающих подходов определения политического порядка[1], ведёт к конфликту объяснений проблемной ситуации[2], порождает конфликты объяснений проблемной ситуации, выдвигаемых принципов и задач государственной национальной политики:

·         Так, например, принципы «равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от его расы, национальности, языка, отношения к религии, принадлежности к социальным группам и общественным объединениям», «запрещение любых форм дискриминации по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности…» (глава 3, статья 22), задача «обеспечения равенства граждан перед законом и судом, независимо от их национальной принадлежности» (глава 3, статья 23.1) вступают в очевидное смысловое противоречие с задачей «…формирования гибкой системы расселения населения, учитывающей многообразие региональных и национальных укладов жизни» (глава 3, статья 23.4).

·         Декларация - «…высокий уровень самосознания этнических общностей составляют интеграционный ресурс российской цивилизации, укрепления ее государственности…» (глава 2, пункт 10), цель - «сохранение этнокультурного многообразия народов России» (глава 3, статья 21) противоречат задаче - «принять региональные концептуальные документы, нормативные правовые акты, программы, направленные на… интеграцию и адаптацию… внутренних мигрантов» (глава 3, статья 23.1).

·         Имеют место смысловые конфликты внутри задач Концепции. Например, глава 3, статья 23.6. Из анализа понятийного аппарата следует, что общероссийская гражданская идентичность – общее осознание для граждан Российской Федерации своей принадлежности к российской нации, которая в свою очередь связана с осознанием гражданами разных принадлежностей своей гражданской общности и политико-правовой связи с российским государством (глава 1, пункт 5). Соответственно задачи утверждения общероссийской гражданской идентичности должны быть связаны именно с мероприятиями по разъяснению сущности современной государственной, политической и правовой систем, их места в жизни каждого гражданина независимо от его принадлежности, значения общероссийской гражданской идентичности в поддержании этих систем. Вместо этого основой решения данной задачи декларируется – «повышение роли гуманитарных дисциплин в изучении исторического опыта культурного взаимодействия»,  в изучении особой «роли русской культуры и русской нации». Как представляется, данные основы связаны, в первую очередь, с формированием этнической идентичности и этно-статусной иерархии, препятствующей обретению людьми ощущения своей равности и полноценности вне зависимости от этнической принадлежности, что, в свою очередь, препятствует формированию общегражданской идентичности.

2.                  Использование терминов, значение которых не конкретизировано в понятийном аппарате, ведёт к наличию совершенно неясных смыслов в предложениях, относящихся к постановке проблемы, либо к формулировке неоперационализированных (не  соотносимых с конкретикой для понимания и/или реализации) задач:

·         Постановка проблемы - «… на территории Российского государства сформировалась уникальная социокультурная цивилизационная общность» (глава 2, пункт 8), «…цивилизационная идентичность России и российской нации, как гражданской общности основана на сохранении русской культурной доминанты…» (глава 2, пункт 8), задачи - «налаживание межцивилизационного диалога» (глава 3, статья 23.10), «содействовать диалогу и партнёрству между… цивилизациями» (глава 3, статья 23.10) и т.д.. В данном случае термины «культура», «культурная доминанта», «цивилизация», «цивилизационная идентичность» требуют чёткого определения.   

·         Цель  - «обеспечение адаптации и интеграции иммигрантов в российском обществе» (глава 3, статья 21), задача - «принять региональные концептуальные документы, нормативные правовые акты, программы, направленные на… интеграцию и адаптацию внешних и внутренних мигрантов» (глава 3, статья 23.1). В данных формулировках не ясно главное – к чему именно необходима адаптация, во что именно  необходима интеграция? 

·         Задача - «формирование культуры межнационального общения в соответствии с нормами и традициями российского народа» (глава 3, статья 23.5). Если эти нормы и традиции существуют в сформулированном виде в форме перечня, необходимо привести его в понятийном аппарате.

3.                  Отсутствие в постановке целей пункта «политика согражданства», что, казалось бы, логически следует проблематизации, отражающейся в содержании ряда абзацев главы 1, пункта 5  и пунктов 11, 13,15,16,18 главы 2.

4.                  Необоснованность в главе 2 необходимости решения задач, связанных с адаптацией и интеграцией внутренних мигрантов (глава 3, статья 23.1). Напротив,  пункт 10 главы 2 определяет  положительную роль «высокого уровня самосознания этнических общностей… в укреплении российской государственности», а пункт 8 той же главы констатирует, что уже существует национальная общность, связанная с «русской культурной доминантой, носителем которой являются все народы Российской Федерации».  

5.                  Использование в качестве характеристик объектов государственной поддержки внезаконодательных обозначений, что может повлечь за собой закрепление правовой дискриминации. Например, задача - «содействовать… поддержанию соответствующих инициатив гражданского общества во взаимодействии с Русской православной церковью и другими традиционными конфессиями страны» (Глава 3, статья 23.10). Однако, российское законодательство не предусматривает разницы  государственной поддержки взаимодействий каких бы то ни было акторов (коллективных или индивидуальных) с  конфессиями в зависимости от признания последних (кем бы то ни было) традиционными или нетрадиционными.

Вывод: Таким образом, в настоящем виде Концепция не отвечает критериям документа, востребованного для формирования общего видения проблемной ситуации участниками национальной политики,  обоснованных способов её разрешения и ясного понимания своей роли в этом процессе.

Предложения:

1.      Осознание и принятие в качестве основных целей государственной национальной политики – политики согражданства (утверждение общероссийской гражданской идентичности как базового принципа решений и деятельности представителей органов власти, а также других участников политико-правовых отношений), обеспечение прав граждан по реализации этнокультурной идентичности, выведение этнических смыслов за пределы политико-правовой сферы, профилактика и пресечение этномотивированных дискриминации и насилия.

2.      Исключение обозначенных недочётов.

3.      Выстраивание текста, исходя из принципов ясности понятий, чёткости структуры текста и его непротиворечивости, недопустимости любой внезаконодательной социально-оценочной терминологии.

[1] Подход №1 исходит из понимания российской нации, как политико-правовой общности граждан, обладающих различными социальными свойствами и социокультурным самоопределением. Подход № 2 исходит из понимания российской нации, как многоэтничной иерархии (где этнос – примордиальная группа, обуславливающая личные свойства персон) с доминирующим статусом русского этноса.  

[2] Например, конфликт объяснений:  «… этнополитизация различных сфер жизнедеятельности… создаёт угрозу дезинтеграции страны» (глава 2, пункт 13), «…на фоне радикальных общественных трансформаций… проявились… всплеск этнической мобилизации… возникла опасность распада страны» (глава 2, пункт 11) и тут же «…высокий уровень самосознания этнических общностей составляют интеграционный ресурс российской цивилизации, укрепления ее государственности…» (глава 2, пункт 10),  «в условиях размывания и разрушения смыслов и ценностей культуры русского и других народов России… возникла опасность принижения традиций культуры как главной основы в воспитании высокой духовности и патриотизма личности» (глава 2, пункт 14).

Огромное спасибо Михаилу Агапову и Максиму Черепанову за  детальный, аргументированный  и изящный разбор.  Согласна по всем пунктам.

Документ настолько противоречивый, что я уж было усомнилась в собственном адекватном восприятии темы, пришлось "поднять" пару конспектов и книг, чтобы «установить мозг на место».

Противоречивость положений, неясность и ненаучность понятийного аппарата представляет «широкое поле для маневра» и может привести к перекосам в плоскости практического применения.  Хочется верить, что экспертное сообщество не оставит документ без внимания, потому что в таком виде, он, на мой обывательский взгляд, скорее вред, чем польза.

Кажущаяся противоречивость документа вызвана смешанным характером федеративного устройства России: республики национальные, а области и края  - нет...  Такое устройство имеет плюсы и минусы, но это наша реальность, с которой нужно считаться.  Авторы проекта выстраивают стратегию  преодоления разногласий и укрепления целостности государства. В этом, вне всякого сомнения, должны быть заинтересованы все граждане Российской Федерации вне зависимости от этнической, религиозной и иной принадлежности.

Всенародное обсуждение документа уже в какой-то мере способствует достижению этих целей.

Однако многое будет зависеть от реализации данного проекта на практике. К сожалению,  поэтапная работа в виде конкретных планов не приводится в документе. Вероятно, Планы реализации Стратегии будут составлены позже, с учетом предложений из регионов.